|
Краткое Содержание |
| ЧУДНАЯ (Очерк из 80-х годов) (1880; первая легальная публ. в России — 1905 под назв. «Командировка» ) Морозова — главная героиня, политзаключенная. В центре повествования этого раннего произведения писателя — рассказ конвойного-жандарма Гаврилова о девушке-«политичке» (политзаключенной) М., которую он сопровождал в ссылку. Рассказчику она показалась ребенком: «волосы русые, в одну косу собраны, на щеках румянец. Гаврилов сразу пожалел ее, а дорогой даже думалось ему: «у начальства попросить да в жены ее взять. Ведь уж я бы из нее дурь-то эту выкурил». Но больше всего удивляет рассказчика не гордая непокорность М., ее постоянные препирательства с конвойными, а то, что она «побрезгала» с ними чай пить. Видя, что ссыльная больна и отказывается от его тулупа, он вынужден соврать ей, что тулуп казенный и «по закону арестованным полагается». Непреклонность М. поражает даже ее товарища по ссылке Рязанцева, который называет ее «сектанткой» и «настоящей боярыней Морозовой». Знаменательны и слова Рязанцева: сломать ее можно. «Вы и то уж сломали... Ну, а согнуть, — сам, чай, видел: не гнутся этакие». Умершая вскоре «сердитая барышня», которую жандармы назвали «чудной» за то, что она «как приехала, так прямо к ссыльному пошла», не выходит из головы Гаврилова, причем именно его-то образ и не брался в расчет радикалами, распространившими рассказ в России как пропагандистское, антиправительственное произведение. Сам же автор, положив в основу рассказа реальную историю (прототип — Е. Л. Улановская), явно хотел уйти от прямолинейности, показав сложность, а временами трагическую безысходность взаимоотношений с людьми. Гаврилов говорит: «От меня она зла не видала, а я на ней зла не помню», выражая тем самым свою приверженность христианской этике. Сугубо человеческие, родительские мотивы движут матерью М., которая, продав унаследованный дом, отправляется к своей «голубке», которая хоть и «побранит, рассердится», а «все же рада будет». Искренне плачет по безвременно погибшей жизни Чудной и «гулящая» девка со станции. Наконец, состраданием и томлением полна душа самого автора-повествователя. И только героиня — бесстрастная, хладнокровная, вот еще одно значение ее фамилии — остается охваченной идеей борьбы. Современникам Короленко характер М. казался символом силы духа, готовности к революционному самопожертвованию. |
